|
О первых правителях
Касимовского удела история сохранила
урывочные сведения.
Касим-хан
(1446 или 1447 - 1469)
КАСИМ-ХАН — первый правитель Касимовского царства (после
1446 г. и, возможно, до 1469 г.), сын золотоордынского хана Улу-Мухаммеда, брат казанского хана Махмутека.
Действительно, Касим впервые упоминается в русских летописях под 1447 г.
Хотя, безусловно, он, будучи уже взрослым,
участвовал во всех памятных событиях
1438-1445 гг.: в Белевском сражении,
кочевании отцова войска в мещерских
землях, зимовке в старом Нижнем
Новгороде, нападении на Муром, в
Суздальском сражении. Последнее резко
изменило, как мы знаем, его собственную
судьбу и судьбу Мещерского городца.
После смерти Улу-Мухамеда в
Курмыше, видимо, его сыновьям выпали
разные задачи: Махмут ушел в Казань,
Касиму и Якубу пришлось претворять в
жизнь один из пунктов Договора между Улу-Мухамедом
и освобожденным им за огромный выкуп
Московским Великим князем Василием II —
а именно: установление протектората
над Мещерским Городцом.
Кузен Василия II —
Дмитрий Шемяка, захвативший к тому
времени реальную власть в Москве —
разумеется, не имел никакого желания
платить чудовищный выкуп. Так что в его
смещении и воцарении подписавшего
упомянутый Договор Василия II, были,
конечно, заинтересованы все сыновья Улу-Мухамеда.
И они Великого князя, уже ослепленного,
всё-таки вернули к трону, да и слишком
много было противников Шемяки и в самой
Москве. Вот и посчитайте: кто сколько
выиграл!..
И что: вместо этого Касим и его брат Якуб
"уходят" в Черкасские земли из-за преследования их Махмутеком?
Затем каким-то образом переходят на
службу к Великому князю?
Да, в 1449 г. Касим-хан разбил на Пахре войско золотоордынского хана Сеид-Ахмеда.
Хотя это — вполне естественное
выполнение союзнических обязательств
между казанским ханом Махмутеком и
Василием II.
Не исключено, что постепенное
становление ханства на Оке затянулось
на 5-10 лет (к тому же, думается,
многочисленные мещерско-татарские
мурзы такой централизации были не рады).
Так что в создании этого
своеобразного буферного государства на
стыке Московского, Рязанского,
Нижегородского княжеств и
претендующего на роль наследника Орды
Казанского ханства — Касимовского
царства — роль самого Касим-хана
весьма велика.
После смерти Касим-хана (около
1469 г.) Городец Мещерский стал
называться Касимовым.
Касим был безусловным и
законным наследником Казанского престола.
Но за 22 года, прожив «временно» в Мещерском
Городце в качестве удельного князька-хана,
он уже стал ближе к Москве, чем к Казани,
ибо крепла Москва при Иване III. Хотя, в
целом, отношения между Казанью и Москвой
до 1466 г. были спокойными. После смерти Махмутек-хана около 1465 г. некоторое время ханом
в Казани был его сын Халиль, умерший в 1467 г. Почему казанцы
затем избрали нового хана — второго сына Махмутека — Ибрагима, можно лишь
догадываться, возможно, Касим, долго живший в пределах России, стал им чужим, хотя многие мурзы выдвигали именно кандидатуру Касима. Пришлось Касиму выступить против племянника. Поскольку собственных сил у него было недостаточно, он решил обратиться за помощью к Великому князю Ивану III Васильевичу. Московское правительство, которое вело значительно более агрессивную политику, чем при Василие Темном, дало войско. Хотя касимовское объединенное войско было отброшено, а сам претендент вскоре скончался, тем не менее Москва верно усмотрела в Касимовском царстве «козырную карту» в политической игре и в дальнейшем умело ею пользовалась.
Вот так изменилась и судьба
детища Касима — одноименного ханства,
в будущем — псевдогосударства на
территории России.
Касим-хан построил в Городце
мечеть, долгое время остававшуюся
единственной в Мещере. Горожане отстояли
ее от слома во времена Петра I.
Якуб-хан
(1469-1471)
О царствовании младшего брата Касима — Якуба,
к тому времени уже явно немолодого
человека — сведений почти нет. Известно лишь, что он до этого нес службу в качестве военачальника при дворе Великого Князя, а где в это время жил — требует уточнения.
Не исключено, что в Москве. Кстати, находившиеся при русском войске тюрки именовались служилыми татарами или казаками (козаками).
Думается, во время становления
Касимовского ханства в 1446-1450 гг. он
должен был находиться на Оке в вотчине
брата.
Данияр
(1471-1486)
Сын Касим-хана вступил на касимовский престол в 1471 г. и правил 15 лет. Замечен со своей дружиной еще 1468 г. в Коломне в составе русских войск при выступлении против Ахмада (см.
лит. [[7]], гл.I, с.34).
В договоре 1483 г. между князьями Иваном Васильевичем Московским и Иваном Васильевичем Рязанским говорится, что
в пользу Касим-хана и сына его Данияра шли с Рязанской земли некоторые сборы.
(Хотя, как мы знаем,
Касим умер не позднее 1469 г.)
В духовном завещании Андрея Меньшого (брата Иоанна
III, Андрей умер в 1481 г.) говорится, что он получал от Великого Князя 30000 руб. для платежей в Орды, в Казань и Царевичу Данияру...
(лит. [[7]], гл.I, с.101).
...Содержание Царевича Данияра и братьев Менгли-Гиреевых, Нордоулата и Айдара... требовали немалых расходов...
(лит. [[7]], гл.I, с.102).
Видимо, у Данияра не осталось наследников после смерти сына /Лекарь-немец Антонъ, лекарствами уморив Князя Татарского, сына Даниярова, был зарезан...
(лит. [[7]], гл.I, с.121) — возможно, сына звали Каракуча
или Кара-Ходжа, год его смерти предположительно 1486-й/ и линия касимовских ханов по линии Тохтамыша пресеклась.
Хотя не все авторы подтверждают, что
Каракуча и есть сын Данияра (см. ниже)...
О Данияре можно немного
почерпнуть в историко-художественной
прозе, как, например, из книги "Касимов:
были и предания" (автор — к.и.н. И.Грачева).
Например, о том, что Данияр участвовал в
новгородских "операциях". <внецитатные
фрагменты — в угловых кавычках>
...Писатель И. И. Лажечников в романе "Басурман" поведал о судьбе
<вышеупомянутого>"немчина Антона", который в 1483 году приехал на Русь и стал придворным врачом у великого московского князя Ивана Третьего. По летописным источникам, русский правитель весьма жаловал иноземного лекаря и оказывал ему всяческие милости. Но еще более он ценил услуги сына Касима хана Данияра и его сподвижников. Они отличились в борьбе с непокорными новгородцами, пытавшимися противостоять власти Ивана. Узнав, что один из приближенных Данияра Кара-Ходжа тяжело заболел, Иван заботливо отправил к нему своего искусного лекаря
<возможно, это был сын Данияра>. На беду все старания Антона оказались напрасными. Больной скончался. Среди татар распространились слухи, переданные летописью, будто "немчин" нарочно уморил Кара-Ходжу за то, что тот с насмешками относился к европейским традициям медицины. Разгневанный Иван выдал головой Антона сыну умершего. Тот долго мучил незадачливого врача, но все же решил отпустить его за приличный выкуп. Однако суровый московский властитель требовал отмщения за смерть преданного ему татарского воина. Антона вывели на лед Москвы-реки и принародно казнили под мостом...
Нур-Давлет
(Нор-Доулат),
(1486 /?/ - 1491)
Н.М.Карамзин многократно упоминает Нордоулата,
старшего брата крымского хана Менгли-Гирея и сына Хаджи-Гирея, в связи с военно-политическими событиями. Вместе с братом Айдаром, они в свое время добровольно приехали в Россию
(через Литву), уже не могли свободно выехать оттуда
(см. лит.[[7]], гл.III, с.102). Нордоулата звали к себе и хан Золотой Орды Муртаза, и крымский хан
и его брат Менгли-Гирей (лит.[[7]], гл.III, с.115).
...Крымский правитель неоднократно просил Ивана III вернуть брата, опасаясь, чтобы он над ним «царства не хотел». Иван III, прекрасно осознавая все преимущества присутствия у себя на службе претендента на крымский престол
(его совершенно не обязательно было реально пытаться усадить на него, сам факт такой постоянной угрозы заставлял Менгли-Гирея корректировать свои действия с линией московского государя), не отпускал Нур-Даулета из России в течение всей его жизни...
Крымский царевич, после достопамятного "стояния на Угре" и бегства Ахмада, вместе с князем Василием Ноздреватым атаковал "Юртъ Батыев (вероятно, Сарай)" и почти разорили город.
(лит.[[7]], гл.III, с.99).
Есть сведения об одном из вероятных сыновей Нур-Давлета — Азубеке, — обосновавшегося в Литве. Из грамоты Менгли-Гирея королю Великого Княжества Литовского Сигизмунду I (около 1507 г.) явствует, что крымский посол Мамыш-улан, воротясь из Литвы, сообщил хану, что...
...«брата нашего сына, Довлещ Солтанова сына Озубек солтана, што ж в него королева данина отънята, и дано одному москвитину». Хан просил короля «сего Озубека солтана брата нашого... чести ховати»...
Источник: Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. СПб., 1863. ч.1., с.98-148.
...и вернуть ему имение. Судя по этому документу, царевич приходился Менгли-Гирею племянником. Его отцом мог быть брат и соперник Менгли-Гирея Нур-Даулет, который в 1478 г. ненадолго укрылся в Литве, а затем «отъехал» в Москву...
В 1491 г. в Литву прибыли также
другой брат Менгли-Гирея Изтемир с племянником Девлешем. Вполне вероятно, что Азубек мог быть и сыном последнего («братом» хан называет в послании не только отца Азубека, но и его самого, следовательно, это указывает на близкое родство, не определяя его точно). Азубек-солтан упомянут около 1524 г. в числе крымских царевичей, извещавших Сигизмунда I о воцарении Саадет-Гирея.
На касимовском троне Нур-Давлет сидел недолго, и, вероятно, в это время был уже немолод.
Сатылган
(Салтаган)
(1491-1508)
Юный князь, сын Нордоулата, упоминается в связи с походом русских войск в 1491 г. против
ордынских царей Сеид-Ахмета и Шиг-Ахмета (сыновей убитого сибирским князем Ибаком последнего значимого ордынского хана Ахмата).
"...На берегах Донца находились полководцы Иоанновы, Царевич Салтаган, сын Нордоулатов... Иоанн III поручал Андрею Большому (брату) прислать вспомогательную дружину в помощь Салтагану, но тот не прислал..."
(см. лит. [[7]], гл.III, с.128).
Джанай
(до 1512 г.)
Благодаря поискам молодого
казанского историка Булата Рахимзянова,
мы, наконец, имеем некоторые сведения об
этом малоизвестном правителе Касимова.
Есть сведения и о том, что в
усмирении жителей Торопца Джанай
принимал участие.
Литература. [[ 4 ]].
Рязанская энциклопедия в 2-х томах. — г.Рязань: Пресса, 1999 г. [[ 7 ]]. Н.М.Карамзин. История государства Российского. —
М.: Книга, 1989 г. (по изд.1842 г.), кн.II, т. VI.
|
