|
"Зигзаг" в судьбе Шигалея
(по М.Худякову,
лит. [[5]], с.106-111)
Шигалей в 1531г. был вызван в Москву, где прожил несколько более года, но оказался неприятным для двора и был удален из Москвы: в сентябре 1532 г. ему были даны в управление Кошира и Серпухов, куда он и должен был немедленно выехать.
Шах-Али был недоволен тем, что престол казанский достался Джан-Али, а не ему, и что Касимовского удела он тоже не получил.
И он начал тайные переговоры с Казанью, надеясь на поддержку своей кандидатуры — ''учал ссылатися в Казань и в иные государства без великого государя ведома'', и Карамзин указывает на тайные его сношения с Астраханью и Ногаями. Для бдительных агентов русского правительства эти сношения не остались тайными, и Шах-Али был уличен в нарушении договора, связывающего "служилых" татарских царевичей с Великим Князем Московским: удельные властители были лишены права вести самостоятельную иностранную политику, и вся их дипломатическая переписка должна была прочитываться Посольским приказом. В январе 1533 г. Шах-Али был арестован, лишен Коширы и Серпухова и вместе с женою — царицею Фатимою — сослан под конвоем Белоозеро. Не ограничившись этим, русское правительство произвело страшный разгром среди людей, состоявших на службе у Шах-Али. Огланы, мурзы, князья и другие лица с женами и детьми были арестованы и разосланы по тюрьмам. В Пскове 73 человек, а в Новгороде более 80 человек из их числа были убиты.
(М.Худяков, лит. [[5]], с.107). Жен и детей позже насильно крестили, причем некоторых уже после освобождения Шигалея.
Улучшение в судьбе Шигалея наступило лишь через 3 года, когда казанского хана Джан-Али, родного брата Шигалея, убили. Городецкие татары (или казанские эмигранты?) привезли весть, что многие из знатных людей хотят видеть Шигалея Царем и просят его освободить из заключения. Правительство Глинской при малолетнем Великом Князе Иоанне IV сочло это целесообразным, и Шигалей в декабре 1535 г. был освобожден.
Н.Карамзин красочно описывает возвращение Шигалея в Москву. Итак, сентябрь 1535 г., Великому Князю Иоанну, будущему Ивану Грозному, всего 6 лет:
Шигалей винился ему в гордости, в лукавстве, в злых умыслах, славил великодушие Иоанна и плакал. Привели его к Государыне (Елене Глинской). Шигалей, ударив ей челом в землю, снова клял свою неблагодарность, назывался холопом, завидовал брату Еналею, и желал себе такой же участи, чтобы загладить преступление. Сановник Карпов объявил о прощении его: "...Дозволяем тебе забыть минувшее; но помни новый обет верности... Жена, Фатьма-Салтан, встреченная в сенях самою Еленою, обедала в палате. Иоанн приветствовал гостью на языке татарском и сидел за особенным столом с Вельможами, Царица же с Великою Княгинею и с Боярынями..."
(см. лит. [[9]], с.20-22).
Однако далее официального приема дело не двинулось. Крымский царевич Сафа-Гирей восцарствовал в Казани во второй раз. Шах-Али получил в управление свой прежний Касимовский удел, который номинально за ним числился и во время ссылки.В качестве претендента на Казанский престол он участвовал в русских походах против Казани: в 1537 г. он был в штабе русской армии во Владимире, в 1540 г. действовал против казанцев на Муромском направлении, в 1541 г. был вновь на сборном пункте русских войск во Владимире. В 1543 г. Шах-Али владел Коширой (может быть, вместе с Касимовым).
При вторичном вступлении на казанский престол в 1546 г. было чуть более 40 лет.
(М.Худяков, см. лит. [[5]], с.109, однако у него возраст вновь указывается неточный).
Шигалей в период падения
Казанского ханства
В конце января 1550 года русские войска выступили из Нижнего Новгорода против Казани. В походе участвовали Шах-Али и астраханский царевич русской службы Ядыгар (Карамзин называет его Едигером, но так его
можно спутать с его тезкой, сибирским ханом). 12 февраля русские войска начали осаду, среди убитых казанцев был и сын Сафа-Гирея, по всей видимости, Мубарек, незаконный сын хана от русской пленницы (см.
лит. [[5]], с.119). Однако весенняя
распутица вынудила нападавших отступить и вернуться домой.
В дальнейшем были предприняты меры по блокаде Казани. С стороны Вятки встали казаки и вятчане Бахтияра Зюзина, в мае 1551 г. в устье Свияги была сооружена крепость Свияжск. Весной же началась оккупация речных путей Казанского ханства. Был двинут отряд касимовских татар ''полем'' на Волгу ниже Казани, чтобы они, сделав на Волге суда, пошли вверх по Волге ''воевати казанских мест'' и соединились бы с русским войском в Свияжске. Среди русских был не только Шах-Али, но и князья-эмигранты
Костров (будущая известная фамилия
среди крещенных касимовских татар), Отучев, Бурнаш и др. В Казани начались волнения, воины крымского гарнизона бежали, были схвачены русскими и казнены. Правительство Худай-Кула решило выдать хана Утямыш-Гирея и его мать Сююнбике русским, пригласить Шах-Али на престол. Однако, когда Шигалей узнал, что ему даются только луговая сторона и Арской земля, а горная сторона со Свияжском переходит под власть Москвы, он ''не залюбил раздел Казанского ханства'' (лит. [[5]],
с.134). Но уже все было решено, 11 августа казанцы передали русским бывшего хана Утямыш-Гирея.
Горная сторона отошла к русскому государству.
16 августа 1551 г. состоялся въезд Шах-Али в столицу и гарнизона в 500 чел. (из них 300 касимовских татар). Согласно договору, из неволи освобождены были тысячи русских пленников. Несмотря на поддержку извне, положение Шах-Али было шатким, он пытается действовать жестко, подавляет волнения, карает ведущих тайную переписку с Астраханью и Ногайским княжеством. Но у Москвы уже зрел план заменить хана русским наместником (пока с сохранением мусульманской автономии).
В феврале 1552 г. Шах-Али неожиданно и решительно отказывает московскому послу А.Адашеву в сдаче ему крепости и пропуске наместника, заявив: ''Я — мусульманин и не хочу восстать на свою веру'', но дал согласие на отречение от престола и 6 марта вывел свой гарнизон в Свияжск, вывез жену (Карамзин приводит следующие слова Шигалея: ''Возьмите Казань, но без меня; возьмите силою или договором, но не из рук моих...''). Между тем наместником был назначен князь С.И.Микулинский. Однако ворота перед ним, несмотря на договор, так и не открылись (горожане, воодушевленные князем Ч.Отучевым, пришедшим по сути к власти в результате переворота 9 марта, решили не сдаваться без боя). Почти свершившийся проект мирного присоединения Казани к русскому государству рухнул, а ханству оставалось 7 месяцев жизни.
24 марта Иоанн велел Шигалею вернуться в Касимов, дозволил ему жениться на захваченной царевне Сююнбике...
Вскоре казанцы немного потеснили русских на горной стороне, смогли тайно привезти и возвести на престол нового хана — Ядыгара из Астраханской династии (из рода Тимур-Кутлу, родственника Шах-Али; при астраханском хане Абдур-Рахмане в 1542 году Ядыгар выехал в Россию на службу; пробыл в России 8 лет и даже участвовал вместе с Шах-Али в походе на Казань в 1550 г., но в том же году оставил русскую службу и уехал в Ногайское княжество). Ядыгару было около 30 лет от роду. В августе русские вновь подошли к Казани, новый хан был непреклонен, ''себя на брань готова возвещает''. Осада в течение месяца и героическое сражение с обеих сторон завершились взятием Казани. Кровавая расправа ожидала побежденных, а женщины были отданы в распоряжение солдат — таковы правила войн. 2 октября 1552 г. Иван IV въехал в Казань через ворота Нур-Али, посетил ханский дворец, приказал прекратить разбой и грабежи...
Еще лет пять будут продолжаться локальные стычки борцов за независимость. Один из сотных голов луговой стороны Мамыш-Берды пригласил ногайского мурзу Мухаммеда стать ханом, после его отказа в г.Чалым (рядом с нынешним городом Козьмодемьянск /Марий-Эл/, где сидел ''хан'') пригласили брата плененной ногайской княжны Сююнбике — Али-Акрама. Он был убит в 1556 г., а Мамыш-Берды — казнен в Москве. И уже с 1557 г. началась раздача казанских земель русским людям.
Личность Шигалея
Шигалей был на виду у московских правителей, видимо, поэтому именно о нем и о его необычном внешнем виде летописцы писали много.
Итак, Шах-Али, сын Шейх-Аулияра и Шаги-Салтан. Его наружность была явно некрасивой: толстое, отвислое брюхо; огромная голова; едва заметная редкая борода; долгие уши; женское лицо. Казанцы невзлюбили короткогоногого мальчика с длинными ступнями. Даже добродушие его многие называли слабостью. Хотя, русские летописцы, возможно, сгустили краски. Однако, и М.Худяков называет его неудачником, которого обижали и природа, и люди. Карикатурная внешность вызывала отталкивающее чувство к нему. Его никто не любил, многие ненавидели, все презирали. Будучи безвольным рабом и совершенно чуждым Казани, он не мог никому внушить уважения.
До сих пор в памяти казанских татар Шах-Али
имеет репутацию предателя интересов
татар. Общая неприязнь сделала его необщительным, озлобленным и угрюмым. По цитатам Вельяминова-Зернова, "...владелец этот был человек жестокий, крутой и кровожадный"... Тем не менее, этот несчастливый человек не был лишен хороших задатков
(Н.Карамзин, например, пишет: ''Будучи не способен к ратному делу, ни духом слабым, ни телом чрезмерно тучным, Алей славился умом основательным" —
см. лит. [[9]], с.90).
В Касимове он построил большую мечеть и, не имея детей, воспитал двух своих родственниц Хан-Салтан и Маги-Салтан.
(см. лит. [[5]], с.177-178) Сохранились свидетельства посла Римского императора в России барона Сигизмунда Герберштейна об участии Шигалея в царской охоте на зайцев с императорскими послами (1526 г.). Во время охоты оказывался особый почет: он ехал рядом с Василием III, одновременно с послами спустил собаку, на месте стоянки имел отдельный шатер, во время обеда сидел опять рядом с Василием. В то время Шах-Али было чуть более 20 лет. Наружность хана Герберштейн описал в нелестно
(см. лит. [[5]], с.106). Одной из жен была легендарная
казанская царица — ногайская княжна — Сююн-Бике, мать последнего казанского хана-младенца Утямыш-Гирея. За нелюбимого Шигалея ее выдали через 1,5 года после низложения и доставки под конвоем в Москву. Народная молва создала из нее поэтический образ очаровательной женщины в блестящей царской обстановке, испытав в своей жизни много страданий и горя. Остаток жизни Сююн-Бике провела в Касимове.
В г.Касимове сохранилась усыпальница (текие, мавзолей) хана, датированная 1555 годом. Имеет сходство с булгарскими зданиями. Сложена из камней, а своды, представляющее позднейшее добавление, выведены из кирпича. На одной из дверей имеется каменная плита с высеченной рельефной надписью: ''Строитель и собственник этого здания — Шах-Али-хан, сын Шейх-Аулияр-султана, 21 числа месяца рамазана 962 года'', т.е. 9 августа 1555 г., кругом же высечены слова 256 стиха II суры Корана. Внутри усыпальницы было 9 могил, в том числе самого Шах-Али, его жены Буляк-Шад и воспитанниц Хан-Султан и Маги-Султан.
Литература. [[ 5 ]].
М.Г.Худяков. Очерки об истории Казанского ханства. Казань.:
Государственное издательство, 1923, репринт 1990 г.
(фонд сохранения и развития Татарского
языка и культуры) — 310 с. [[ 9 ]]. Н.М.Карамзин. История государства Российского. —
М.: Книга, 1989 г. (по изд.1842 г.), кн.II, т. VIII.
|
