Этимологические этюды
Р.Ахметьянова
(в 2-х частях)

 По-татарски «чәмчә» — узорчатая часть обуви; у сибирских татар: «цәмцә», «цамца», «чамча» — рубашка; по-алтайски: «чамча», «чемче» — рубашка, камзол; на уйгурском: «чамча» — кафтан; на монгольском и тунгусском: «цамц», «чамча», «чамчи», «сатса» — жилет, рубашка, шуба; по-тибетски: «джамчһа», «җамчэ» — рубашка и т.д. По мнению чешского ученого П.Поука, корень этого слова «чам» — рубашка, длинная рубашка — отражается в греческом слове «камисол», испанском «camisa» (камиса), французском «chemise» (шемиз), латинском «camisia» (камизиа), древнегерманском «hemidi» (отсюда немецкие «hemd», «hemg») — все эти слова означают «мужскую рубашку». Как известно, от латинского слова «camisia» произошло итальянское «камезола» — мужская рубашка с коротким рукавом или без рукавов и к этому итальянскому слову восходят немецкое «камизол», русское «камзол», татарское «камзул». Таким образом, круг замыкается — оказывается, что «чәмчә» и «камзул» в корне одно и то же слово. Считается, что что само слово «камизиа» происходит от слова, означающего «красную ткань, специальный плотный шелк» — по-семитски «qumac» (кумач) / по-арабски «кумаш» / на общетюркском «кумаш», «кумач» / по-татарски «комач» (на русском языке: «кумач», в русских диалектах: «кимак», «кумак»). Считается, что первоосновой всех этих слов является древнеегипетское kmjt=kmúm — ткань, нечто тканое (от глагола kmj=кымый~ къмъ́й — ткать). К этому же корню восходит и татарское «камис» (белый шелк; платье из белого шелка).

  Календарными праздниками называют праздники в течение года, связанные с круглыми датами, посвященные характерным моментам времен года. У татар самые знаменательные календарные праздники приходятся на четыре основные точки — в самые короткие дни (22-25 декабря); в весеннюю «савию» («савия», «икътидал»), т.е. в весеннее равноденствие (21-23 марта); в самые длинные дни (22-25 июня); в осеннюю «савию», т.е. в осеннее равноденствие (21-23 сентября).

Самый короткий и самый длинный дни отмечались праздниками летнего  и зимнего «нардуганов». Весенней савии (по-арабски: «сәүия» — равенство) посвящался науруз-байрам, осенней савии — праздник «сөмбелә» (сюмбеля). Между праздниками примерно одинаковое время — по три месяца, однако праздники проводились по-разному.

Зимний нардуган продолжался с 25 декабря две недели (в некоторых местностях — 12 дней). В этот праздник девушки, делясь группами по 12 человек (символизируя 12 месяцев), организовывали новогодние вечера. В эти вечера, наряду с театральными представлениями-играми, основное место занимали гадания на предстоящий год, проводившиеся с помощью «перстневых» (йөзекле) песен (начинавшихся со слов «Кулымдагы йөзегемнең...» — «У перстня, что на моей руке...»).

Начало зимнего нардугана было и началом и самой холодной сорокодневки (25 декабря — 5 февраля) — <|| так называемой ||> «кышкы челлә». поэтому большую роль в играх нардугана играл Дед Мороз (Челлә бабай, Кыш бабай)/

Во время праздника «навруз» (от персидского «нәү руз» — новый день, новое счастье) ученики (шакирды, шәкертләр) сочиняли небольшие поэмы, баиты <|| жанр устного народного творчества ||>, посвященные памятным событиям, произошедшим в течение прошедшего года, и ходили по домам, читали их. Это было своеобразной летописью села (или города).

Одним из различных игр-обычаев, посвященных Навруз-байрам — это выборы Наурузбики — самой красивой и самой веселой <|| в оригинале: «жор» — находчивой (?) ||> девушки; ей задавали разные вопросы о предстоящих весне-лете. Например, если спрашивалось «Что есть в этом гооду на небе?», то речь шла о приходе нового года <|| характере года (?), «ничек киләчәге» ||>.  И тут малое дитё — девочка — рассказывает известную ей частушку:
     Күктә, күктә ниләр бар?
     — Чуар ала кошлар бар.
     Канатында ниләр бар?
     — Кондыз белән җофар бар...
<|| В вольном переводе: ||>
(«Что же есть на небе сем? / Рябы, пестры, птицы есть. / Что у тех на крыльях есть? / Есть бобёр, и выхухоль есть...».

Специальные ворожеи (толкователи) толковали это как умели.

Летний нардуган был характерен особенно жалостливыми <|| ?, аяу ||> днями. В эти дни (25 июня — 5 июля) жалели мать-природу, т.е. строго запрещалось охота, рубка леса, сенокос. Но в эти дни не запрещался сбор цветов; именно в эти дни бабушки-знахарки собирали различные целебные травы. В более древнюю пору существовал обычай жертвовать в эти дни семьдесят семь различных цветов рекам-озерам. Короче говоря, в это время проводился праздник цветов.

Проводившийся в дни осенней «савии» праздник «сөмбелә» (сюмбеля) был похож на науруз-байрам: и тогда тоже одну красивую и озорную, острую на язык девушку переодевали в Сюмбелю, выводили на площадь, и там задавали Сюмбеле вопросы, например, «Топор или шило?». Если она скажет «топор», то полагали, что осень будет холодная — лед можно будет разбивать только топором. Если ответ был «шило», то ожидалось, что осень будет относительно теплой — лед можно будет разбить и шилом. К её словам прислушивались даже старики и аплодировали со словами «юравың юш булсын», т.е. пусть твое гадание осуществится. Если Наурузбикя могла иметь волосы любого цвета, то Сюмбеля, как считалось, должна иметь светло-желтые волосы: потому что она символизировала осень, колосья. Слово «Сюмбеля» («Сөмбелә») означало девушку с волосами цвета «сюмбель» («сөмбел»). Слово же «сөмбел» <|| сенбел (?), т.к. участвуют 4 следующие буквы:  س — с, ن — н, ب — б,  ل — л ||> по-арабски  имеет значения «гиацинт», «колос», «желтые волосы», «девственница», а также — название созвездия Девы. В конце концов это слово восходит к древнешумерско-аккадскому «шуббултум» — «желтый колос».

Из приведенных слов самое загадочное — «нардуган». Мы по поводу этого слова много исследовали, но надежную этимологию не смогли найти.

 В татарском языке есть два слова, ответвившиеся из одного корня: «баяр» и «бояр». «Баяр» — это слово, означающее «помещик», и он исходит от выражения «боярове дети» (в значении «слуги боярские»), употреблявшиеся в русском языке в XVI-XVII веках. «Боярове дети» были безземельными кондотьерами <|| в переносном смысле это слово означает: «человек, готовый ради выгоды защищать любое дело» ||> и им выделялась земля во вновь завоеванных областях. Из-за этого на Средней Волге это слово приобрело значение «помещик».

«Бояр», «боярин» (от него же произошли слова «барин», «бар», «барыня», «барышня», «барич»), или «болярин» в корне означает «вассал царя (правителя)». В отличие от баяров, бояре существовали только до XVIII века. Боярин по отношению к царю (князю) вел себя довольно самостоятельно — у него была своя армия (те самые «боярове дети») и он, будучи членом боярской думы, участвовал в выборах царя (в татарских государствах эту функцию выполняли «карачи» <<|| единственное число: «карачи» ||>. 

Русское слово «бояр», «боляр» взято из древнеболгарского (задунайской Болгарии) языка. Славяне-болгары в свою очередь взяли это слово у тюрков-болгар: в древних тюркских языках «бойла эр» означало представителя отдельного племени перед хаканом (хақан, каған, ханхан, хан ханов) в центре конфедерации. Например, известны титулы «бойла эр правой руки» <|| «уң кул бойла ир» ||> («эчәрге бойла»), «бойла эр левой  руки» <|| «сул кул бойла ир» ||> («капаган бойла») и «бойла бага тархан» («илче бога»). <|| В первой части материала, в главе «Бау и бага тархан» говорится об этом: "...Сибирские татары рассказывают о богатыре по имени «Илче бага», и у башкир есть одноименная песня «Илче бага». Весьма вероятно, что речь идет не об имени человека, а некоем «илче бага», обреченном на трагическую судьбу..." ||>. «Эчәрге бойла» занимались внутренними делами, «Капаган бойла» — военными делами, «Бойла бага тархан» — судебными делами.

Возможно, что слово «бойла» своими корнями восходит к древнему слову «бой» (племя). Слово «бой», «буй» в значении «племя» сохранилось в мордовском языке (перейдя из тюркских языков).

  Татарское слово  «бәйрәм»  и слово «байрам» в тюркских и соседних (марийском, удмуртском и др.) языках отнесли <|| кайтарып калдырганнар ||> к тувинскому «байыр», «байырам» и монгольскому «байар» (праздник, поздравление, торжество). Однако в древнерусском языке сохранились варианты этого слова: «багр», «багыр», «баграм», «багрым». Эти подтверждается этимология слова «бәйрәм», предложенный Каюмом Насыйри: «бәйрәм», «байрам» восходит к старотатарскому «бәһрәм» (Марс), «бәһар иям» (весенняя прелесть, красота, весеннее торжество). И действительно, в древних словарях и на марийском языке слово «байрам» ходит в значении «весенний праздник».

«Бәһрәм» (Марс) и «бәһар» (весна, весенний праздник) взяты из персидского языка и восходят к слову «Верезрагна» из древнеиранской мифологии, к слову «Вритрагна» из индийской мифологии, означающим «планета Марс», «бог победы», «побеждающий зло». В некоторых тюркских памятниках <|| ядкәрләрдә||> имеются варианты слова «бәйрәм»: «бәзрәм», «бәдрәм», «бадрам». И этот вариант идет от древнеперсидского «бәрдәм», «бәрзәм» (от них же: «бәрзәм» в удмуртских говорах), означавшего «весенний праздник».

Это слово в индийско-иранской мифологии означает "победитель, поработитель «гна»" (сравни: русское «гну-ть») считавшегося «духом зимней стужи и мерзлоты» Верезры, Вритры. По сути, Верезрагна получается что-то типа «победитель стужи; тот, кто поборол стужу» <|| суыкны сындыручы||>.

Татарское слово «кирмән», «кәрмән», марийское «кәрмән», «карман», чувашское «карман» в значении «кальга, укрепление», несмотря на пассивизацию, широко распространено в уральско-алтайских языках. Давно известно, что по-кумански «кәрмән», караимские «кирмян», «кармен», персидское «кәрман», монгольское «кәрмән» означают «сарай, городок, кальга; с удобством заложенный в землю каменный амбар» <|| җиргә уңайлап ясалган таш амбар||>. В старину это слово было широко распространено на Средней Волге, в Болгарском и Казанском государствах: по-марийски, например, «Ош кәрмән», «У кәрмән» — «Белая кальга», «Яңа кальга» (город Нижний Новгород); «Чәтән кәрмән» — «Плетеная кальга» (нынешний город Йошкар-Ола) и др.; татары город Касимов частенько называли «Ханкирмән».

Слова «кәрмән», «кирмән» являются однокоренными словами с «кирәм» у сибирских татар; «кэрэм», встречающимся в кумыкском, калмыцком языках, в древнетюркских письменах (в значении «землянка», «погреб-амбар», «балаган»). Некоторые ученые (например, Г.Рамстедт) считают, что русское слово «кремль» происходит от тюркского «кирмән», «кирмәл» (переходность «н»~«л» существует) или же слово «кирәм» происходит от русского «кремль». Это вполне возможно, если вспомнить о том, что булгарские бани́ <|| умельцы-строители? — в оригинале: «болгар банилары» ||> строили в русских городах каменные постройки.

Что забавно, есть все основания думать, что слово «кирмән», «кирәм» сделано из распространенного среди древних тюрков и монгол слова «кәр» (в современном монгольском — «чэр») в значении «полка, гнездо, футляр, рама, укрепление, дом» («мән» — увеличительное окончание). Слово «кар» в пермских языках (удмуртском, коми) в значении «город» взят из языка древних булгар. А значит, русское и чувашское слова «карман» (в этом же значении, причем древнее значение: «сумка, корзина») тождественно древнему «кәрмән» (футляр, гнездо, кальга).

 Слово «камка» в татарском и родственных тюркских языках, слово «кимхап» в уйгурском, слово «кимхоб» в таджикском означают «узорчатую ткань» (отсюда же: название известного насекомого — божьей коровки — в татарском звучит как «камка» или «камка таракан»). Это слово происходит от китайского «кин хуа» («золотой цветок»).

Слово «камка» еще в древности проникло в русский язык. В русском языке от слова «камка» — «узорчатая ткань» — сделано прилагательное «камчатый», означающее «окаймленный, отороченный камкой» <|| камка тотылган, камка белән тирәләгән ||>. И уже потом в татарский язык вошло слово «камка бүрек» (камчатая шапка). Татары для оторачивания шапок использовали не ткань, а шкуру бобра (или другого зверя) — по-татарски «кама», «кондыз». Отсюда, в том числе, и сделаны слова «камчат», «кымшат». Татарские предприниматели и татарские торговцы распространили это слово на всю Сибирь. Слово «камчат» в значении «большой бобр» проникло в русские говоры. Русские <|| первопроходцы ||> в конце XVIII века на Камчатском полуострове встретили морских котиков <|| кам-котиков ||> и принялись на них охотиться. Отсюда возник топоним «Камчатка» — «земля камчатов».

Еще одно слово, означающее еще один вид ткани, и похожее на слово «камка» — «канфә», по-чувашски «канихве», по-хакасски «канфа», по-монгольски «ханфу», по-русски «анфа», «канфа». Эта ткань поначалу привозилась из Китая. «Канфә» восходит к китайскому слову «һаң фоу» в значении «плис, бархат». Татарское слово «хәтфә» (бархат) так же возникло в персидском и арабском языках, видоизменяясь от слова «канфә».

 В татарском языке есть поговорка «чәчең чәчкә бәйләнгән булса...» (өйләнешербез) — буквально: «Если косы между собой перевязаны (поженимся)». Например, такое говорится во время предложения знакомства женитьбы <|| сватовства? ||>. К тому даже была песня:

Кулымдагы йөзегемнең
Исемнәре Мәрьямдер.
Башларымны әйләндердең
— Чәчеңне дә бәйләндер.

 Буквально:

У перстня на моей руке
Имя — Марьям, наверно.
Голову ты мне вскружила
— Дай нам и косы переплести.

Откуда идет это слово (поговорка)? У некоторых тюркских народов, например, у тувинцев и сегодня косы (волосы) у сочетающихся браком жениха и невесты переплетают воедино, затем и предлагается выбирать свои волосы из общей косы. Если распознают — истолковывается, что <|| молодожены ||> в трезвом уме. Если уж говорить о косе, у тюрков, а аткже у наших соседей марийцев, кроме того: у монгол, тунгусов, тибетцев, бирманцев, вьетнамцев, китайцев, корейцев, чукчей издавна идет традиция оставлять пучок волос на макушке головы у мужчин. У татар и родственных народов этот пучок (косу?) называли «какул», «кикел», «кэкэл». Отсюда же происходит русское слово «хохол» (пучок волос на макушке; люди, носящие такой пучок/чуб, т.е. восточнославянский народ — украинцы); древние украинцы взяли эту традицию у кипчаков-куманов.

«Какульные» волосы были символом полноправия, свободы. У рабов и пленных волосы завязывали в узел.

Существовала даже своеобразная теория оставления «какула». Согласно поверью,  распространенному в древней Восточной Азии, Всевышний (тенгри) управляет людьми, держа их за косы: якобы, к косе каждого человека привязаны невидимые нити. Отсюда якутское название человека как «особь с вожжями на плечах». Если вернуться к нашему выражению «если косы перевязаны...», то его смысл в следующем: будто бы, Всевышний (тенгри) на небе эти самые нити и соединяет. Затем ангелы (по-тюркски: «җая», «җаялар») начинают эти нити свивать вместе <|| ишә, ката башлый ||> и в какой-то момент эта связка <|| ишме ||> начинает жениха и невесту тянуть друг к другу. Говорят, что если волосы на небе свиты семикратно <|| җиденче кат ||>, то от брака <|| никахтан ||> никак нельзя будет спастись.